В лесу открылась школа. И все животные поспешили отвести туда своих деток. И пристроены, и присмотрены, да еще научатся разным полезным вещам, пока родители по лесу мечутся, пропитание ищут.
Вот и зайчиха отдала своего маленького зайчонка в школу. Поначалу немного боязно было, там ведь и волчата, и лисята, и медвежата учатся. Кто их знает, не обидят ли малыша?
Поприсматривалась к зверятам, вроде дружелюбные. Посмотрела на учительницу-барсучиху, тоже вроде достойная женщина.
С этими мыслями и отправилась зайчиха в чужой огород. Она давно его заприметила, да боялась зайчонка одного оставить – слишком далеко огород. А уж там! Морковка! Капуста! Салат! Всего вдоволь.
А зайчонку школа не очень-то понравилась. Ему гораздо больше нравилось сидеть в уютной норке и грызть морковку вместе с мамой и папой. Но с другой стороны, барсучиха рассказывала что-то интересное. Например, как вытащить морковку так, чтобы даже следов не осталось. Или как выгрызать из морковки забавные фигуры. Только она сразу предупредила, что если родители против баловства с едой – лучше этого не делать.
У нашего зайчонка очень хорошо получалось выгрызать интересные фигурки, но он знал, что мама этого не одобрит.
Со временем зайчонок даже подружился с маленьким енотом и другим зайчонком, которые сидели с ним на одном бревне.
А вот маму и папу зайчонок видел всё реже и реже. Мама в своих поисках дальних огородов уходила всё дальше, а папа подрядился помогать бобрам строить плотины и тоже куда-то всё время девался.
Вечером, когда мама возвращалась с огородов, она выспрашивала у зайчонка, чему их учили в школе, и просила показать. А зайчонку не очень-то хотелось показывать то, чему их учили. На занятиях он скучал по папе и маме и раздумывал о том, почему они его больше не любят. Дома же ему очень хотелось попрыгать вместе с мамой, выгрызть из морковки что-нибудь интересное и покидаться капустными листами. Но ничего этого ему делать не давали, а мама начала расстраиваться и даже ругать зайчонка за то, что он не такой прилежный, как все другие зверята.
Вон, мол, твой друг зайчонок уже научился петлять и водить преследователей за нос, а маленький енот так отмыл свою норку, что мама чуть не ослепла от блеска, когда вошла.
А главное, барсучиха жалуется, что зайчонок не хочет ничего делать…
Из-за всего этого зайчонок был очень несчастен. Он возненавидел лесную школу, друзей и даже немножко родителей.
Почему никто не хочет заниматься с ним тем, что ему нравится, а хотят только того, что нужно им?
Зайчик грустил и отказывался делать хоть что-то. Даже морковка его не привлекала. А ведь мама таскала с огородов такие крупненькие морковки, что из них можно было выгрызть целый лес!
Тогда мама-зайчиха, посоветовавшись с мокрым, вернувшимся с плотины, папой-зайцем, решила обратиться к барсучихе.
– Ваш зайчонок очень умный и ловкий! – заверила обеспокоенную мать барсучиха. – Только ему совсем не хочется ничего делать.
– Почему? – удивилась зайчиха.
– Возраст такой, – пожала хвостом барсучиха. – Ему сейчас нужна ласка и понимание. Я не могу этого ему дать, у меня есть и другие зверята, в том числе и более запущенные, чем ваш. Но вот вы можете. Видели ли вы, что он выгрызает из морковки?
– Нет… – растерялась зайчиха.
– Попросите показать. Он просто талант!
– Хорошо, я попробую, – согласилась зайчиха, не совсем еще понимая, каким образом это подействует на успеваемость зайчонка в школе.
– Ах да! Самое главное! – барсучиха наклонилась к длиннющему уху мамы-зайчихи. – Не старайтесь оценивать его. Это моя работа. А вы его просто любите.
Просто любить оказалось сложнее, чем предполагала мама-зайчиха. Когда зайчонок в очередной раз отказался что-то делать, зайчиха вспылила и отшлепала его пониже хвостика.
– Знаешь, дорогая, – сказал папа-заяц, снова мокрый и довольный. – Работая с бобрами, я научился такому простому, но у нас, зайцев, совершенно не практикуемому действию – медитации. Эта работа так расслабляет, что порой я забываю, кто я и зачем я здесь. Мне кажется, когда зайка в следующий раз будет с тобой спорить, тебе надо представить бобров, мерно грызущих огромный ствол, и всё будет в порядке.
– Тебе легко говорить, – всхлипнула зайчиха и вытерла накатившуюся слезу краешком мужниного мокрого уха. И всё же она попробовала.
Выяснилось, что когда в твоем воображении работают несколько бобров, гораздо проще общаться с собственным зайчонком.
Вскоре мама совсем перестала огорчаться из-за плохих отметок на берестяном листочке, которые приносил домой зайчонок.
Когда она поняла, что это не так уж ее задевает, она постаралась поговорить с зайкой и узнать, почему же он не хочет ничего делать.
– А это никому не нужно! – заявил зайчонок.
– Как это никому не нужно? – удивилась мама-зайчиха. – Мне очень нужно, чтобы ты научился петлять след и убегать от тех самых волчат, с которыми ты пока учишься в одном классе.
– Зачем? – зайчонок даже не посмотрел на маму.
– Как зачем? – мама и не предполагала, что зайчонок может задать ей такой вопрос. – Я же тебя очень люблю, и папа любит. Мы очень хотим, чтобы ты остался живым и невредимым!
– Правда, что ли? – теперь пришла зайкина очередь удивляться.
– Конечно! – воскликнула мама и обняла свое чадо. – А покажи мне того медведя из морковки, которого ты выгрыз на прошлой неделе?
– Тебе это интересно? – зайчонок окончательно изумился.
– Да! – улыбнулась зайчиха. – Знаешь, когда я была маленькой, я тоже этим увлекалась.
– Не может быть! – зайчонок вприпрыжку понесся за медведем.
– Знаешь, – ласково сказала зайчиха, когда зайчонок вернулся, – как-нибудь я возьму тебя с собой на дальние огороды. У тебя будет больше сюжетов для художественной грызки! Ты у меня просто талант!
