Последнее время Марина с опаской относилась к дням рождения. Срабатывал какой-то невероятный механизм, то ли сброса настроек, то ли обновления кармы, и перед самой датой начинали происходить большие и маленькие неприятности. Порой, даже беды и бедки. В общем, дождавшись дня икс, девушка выдыхала с облегчением. Наконец-то прошло и теперь все будет лучше. Или хотя бы проще.
В этом году она начала ждать неприятных сюрпризов от жизни за пару недель до дня рождения. И они не заставили себя ждать. То одно, то другое. Вроде мелочи, такие можно каждый день встретить. Но Марина буквально видела паутину, связывающую между собой все эти события. И она чувствовала себя мухой, прилипшей в центре. Не улететь, не шевельнутся.
Скоро, скоро уже все закончится, нужно переждать, перетерпеть. Никто не любит? Бывает. Никому не нужна? Да и мне не очень то нужны эти никто. Ничего не получается? Потом сделаю. Дотянуть, как-то выжить и самой никого не покалечить. Вот такой не хитрый план обозначила себе Марина.
Двадцатое января приближалось. Надежды, что произойдет чудо — таяли тем быстрее, чем дальше был новый год. Пожалуй, только этот праздник дает даже взрослым веру в волшебство.
Ждать китайского нового года? Так вроде не китайцы, не обманешь судьбу таким поворотом.
Нет, девушке оставалось только сжать зубы… и с надеждой глядеть на календарь — скорее, скорее.
В тот день Марине выпал редкий случай побыть одной. Муж ушел погулять с детьми, предоставив ей возможность спокойно убираться и готовить. Это тоже отдых. А в отдыхе таится ловушка. Кто знает, чем он обернется.
Поэтому, девушка стала напевать, чтобы притупить беспокойство и чувство одиночества, растущие в душе.
Через некоторое время она уже пела в полный голос. И едва не упустила, что кто-то скребется на балконе.
Скреб-скреб.
Марина замерла.
Скреб-скреб.
Мелкими быстрыми шажками девушка приблизилась к двери и увидела белую когтистую лапу.
Затем появились белые же уши и стального цвета глаза.
— Откроешь? — мяукнул их обладатель.
Марина не понимая, что делает, отворила балкон. Крупная кошка, целиком слепленная из снега крупными прыжками понеслась на кухню. Девушка поспешила за ней. Она пыталась вспомнить, где уже видела это создание. Кажется, такая стояла на детской площадке. И… Ох! Марина вспомнила, что гуляя с детьми почувствовала себя совсем плохо и из глаз брызнули слезы. Ничего особенного, она тут же вытерла их и улыбнулась сыну. Но несколько капель упали как раз на снеговика-кошку.
Гостья сидела у холодильника и требовательно царапала его.
— Есть хочешь? — растеряно спросила хозяйка.
— Я не ем человечью еду. — Сморщилась кошка. — Но вот-вот растаю. У вас так натоплено. Пусти меня померзнуть.
Без лишних слов Марина открыла морозилку. Кошка нырнула в нее и как-то устроилась между каменной курицей и овощами.
— Отлично. Но не надолго. Не люблю быть в ловушке. А теперь, давай поговорим. Осталось всего пара дней, правда?
— До чего? — Девушка боялась встретиться взглядом с кошачьим хитрым прищуром.
— До дня рождения. Я помню твои горько-соленые слезы. Но не могу понять их истока. Расскажи. Ты как сжатая пружина. Или как бомба с зажженным фитилем. Только не спрашивай откуда я знаю про пружины и бомбы. Уличное образование.
Марина смотрела на волшебного зверя и ничего не могла сказать. Это было странно, обычно она она говорила много и с удовольствием, могла поддержать любую тему и увлечь любого, даже самого неразговорчивого собеседника. Но здесь и сейчас, перед снеговиком, спрятавшимся в ее морозилке, она молчала. И это было молчание с привкусом железа.
— Кошка язык откусила? — Мявкнула гостья и усмехнулась в усы. — Вижу, тебе не хватает воздуха. Одевайся скорее, пойдем подышим.
Странная это была парочка. Девушка завернувшаяся в куртку и кошка, слепленная из снега. Они шли по улице, Марина молчала, кошка сверкала под лучами фонарей, как настоящее сокровище.
А потом, полились слова. В каком-то странном ритме. Будто неспешная джазовая мелодия. Марина удивилась себе, она всегда больше любила яркие, бойкие мотивы. А тут как в пятидесятых годах прошлого века. Дышала и пропевала-промурлыкивала на низких октавах. Наверное, это кошачья речь повлияла.
А может тема разговора. Девушка рассказывала кошке обо всем — о проблемах, о страхах, о радостях и снова о том, что жизнь совсем не такая, какую она ждала. Что ждать уже нет сил, пора менять, но от действий удерживает множество паутинок. Куда ни глянь, раскинулась огромная серая паутина. И перед днем, когда ты празднуешь свой личный новый год, обновление и изменение, становится не продохнуть. И окружающие, как чувствуют, отодвигаются, чтобы самим не влипнуть.
Кошка очень выразительно ничего не отвечала. Она будто впитывала звуки, замораживая их внутри своего снежного тельца. Кончик белого хвоста подергивался.
— Я же обычный человек… — закончила Марина и почувствовала, что глупые, предательские слезы вот-вот затопят глаза и захватят власть над горлом и голосом.
— Вот еще. — Фыркнула гостья. — Обычный человек она. А чьи слезы меня позвали? Чье дыхание жизнь дало?
— Мое? — Удивилась девушка.
Кошка принялась вылизывать заднюю лапу, растопырив маленькие когистые пальчики. То ли обиделась, то ли давала время подумать.
— Мое. — Согласилась Марина. — Я дала тебе жизнь. И детям дала жизнь. И мужу дала жизнь такой, какой он еще не знал. Себе я тоже могу ее подарить?
Бледно розовый язычок принялся вычищать мифическую грязь меж пальцев другой лапы. А затем, кошка мурлыкнула и девушке показалось, что она улыбнулась. Хотя о котах никогда не знаешь точно улыбаются они или задумывают тебя куснуть, а под шумок убежать с котлетой.
— Значит могу. Получается, я сама себе муха, паук и паутина?
— Не люблю пауков. — Наморщила лобик снежная гостья. — Вкуса в них на один зуб, а возни… Придумай себе другой образ. Будь королевой. Будь кроликом. Будь розой с шипами. Будь и не бойся того, что сама себе даешь. Это не так сложно, как ты думаешь. Как ты себе придумываешь. Но советы давать легко. А следовать им сложно. Поэтому, я покажу тебе пример. Чтобы спокойно прожить мои положенные девять жизней, мне нужно попасть в место, где всегда холодно. И большой холодильник — это не мой вариант. Я придумала, что ты поможешь мне залезть в грузовик, перевозящий мороженное. Так, на перекладных я доберусь до вечной мерзлоты и буду там счастлива. Ну что же ты стоишь? Знаешь, где тут мороженное продают? Веди.
— Слушай, а как тебя зовут? — пыхтя спросила Марина. Они отыскали грузовик — морозильник, дождались, пока водитель вышел попить кофе, и насыпали на крышу грузовика небольшой сугроб. Кошка утверждала, что ее сил хватит, чтобы удержать его там и не улететь на скорости. Теперь девушка подставила руки и, взобравшись по ней, как по лестнице, снежная путешественница забралась на свое место.
— Зовут меня… Капля. — Мявкнули сверху. — Чувство юмора. Тоже очень полезная штука, чтобы разделаться с пауками. Водитель возвращается. Иди. Надеюсь, мы с тобой еще встретимся, когда ты совершишь путешествие к вечной мерзлоте. Я найду тебя там.
Марина отошла в тень, пропуская мужчину. Тот сел за руль и почти сразу тронулся с места.
Капля, как и обещала, удержалась на крыше. В шуме мотора прозвучал ее победный мявк.
А Марина отправилась домой. Она думала о том, как ей теперь себя чувствовать. Нет паукам! Да… королевам. Или розам. Впрочем, у нее есть пара дней до дня рождения и она успеет продумать все детально. Новая жизнь с нового года. Да. Но уже прямо сейчас она не хотела плакать и жаловаться. Только петь. Громко. И в любом приглянувшемся ритме.
