— Вот всегда он мне настроение портит. — Проворчал мышонок Свис, выглядывая в окно. Там дождь пускал по лужам пузыри. — Как застучит свои унылости — окна жухнут! Но я не намерен больше этого терпеть!
И Свис выскочил под дождь прямо в тапочках и с колпачком на хвосте. Крупные солоноватые капли тут же промочили шерстку мышонка насквозь.
— Чего тебе неймется?! — Завопил Свис, подняв мордочку вверх. — Сидел бы дома, а не лил тут слезы! Нормальным мышам из-за тебя не заснуть!
Дождь остановился на пару секундочек и тут же полил с новой силой. А в нежных розовых ушках мышонка зашелестели слова.
— Прости. Я не знал, что кому-то делаю плохо. Но я всегда плачу. Таким уж я создан. А сюда я прихожу посмотреть на них.
В огромное окно дома словно из кастрюли ливанул плотный столбик воды. И Свис понял, что дождь говорит о людях.
Скользя по мокрым кирпичам, мышонок вскарабкался по стене и заглянул внутрь дома. Там горел свет. Мягкий, немного красноватый. Похожий на сыр в красной восковой шкурке. А еще играла тихая музыка. И две огромные тени за шторами двигались в такт, постукивая каблуками.
— Они танцевали в саду. — Шелестнул дождь. — Но стоило мне прийти — сразу убежали. Никто меня не любит. Я ведь просто хотел полюбоваться их танцем. И так всегда…
Дождь полил с такой силой, что Свис понял, как тот несчастен. Он подергал усами. С них скатились крупные горьковатые капли.
Что-то нужно делать.
— Вот что. — Сказал мышонок, почесав за ухом. — Я понимаю, что сейчас ночь. Но не мог бы ты попросить солнышко выглянуть?
— Нет. — Смутился дождь и капли стали пунцовыми. — Мы не настолько близко знакомы. Точнее, солнце вообще не знает, что я существую.
— Вот как… А я думал, вы, небесные все между собой знакомы. Ну а кто о тебе знает?
— Может несколько туч, десяток ветров, да пара радуг…
— Вот оно! — Завопил Свис. Он даже подпрыгнул от радости и сплясал в воздухе какое-то сложное па. — Ты можешь их всех позвать?..
— Погляди только! — Вслух удивился он, поглядев в окно.
— И послушай. — Согласилась она, прислушавшись.
А потом они взялись за руки и выскользнули из дома тихо-тихо. Так, что даже кот, спавший в кресле-качалке даже ухом не дернул.
На веранде они остановились в нерешительности. Но все же сделали несколько шагов туда, где недавно был двор.
Сейчас это был невероятный танцевальный зал.
Ветер, дуя то туда, то сюда, высвистывал легчайшую мелодию. Тучи, следуя за ветром, то открывали, то закрывали звезды, заставляя их мигать в такт музыке. А прямо над домом стояла двойная радуга, мерцавшая под лунным светом, словно диадема.
Дождик, ливший стеной, вдруг раскрылся, словно занавес и пропустил единственных танцоров внутрь. А затем тут же сомкнулся, чтобы никому не пришло в голову нарушить танец и испортить музыку. Никому. Даже коту, вспрыгнувшему на подоконник.
— Ну вот еще, лезть под дождь. — Лениво зевнул усатый-полосатый. — А вот дирижера я бы съел с удовольствием. Маленького, серенького дирижера. С хвостом.
